| kumar4uk | Дата: Понедельник, 27.10.2008, 17:16 | Сообщение # 1 |
 Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 158
Статус: Offline
| Привык. Успокоился. Смирился.
Старался держаться от НИХ подальше. И уже ничего не ждал. Жил мирно своей жизнью, на диво удавшейся жизнью. Нес свою службу, возился с подчиненными, чинно дружил с замечательными людьми, уютно обустраивал свое убежище. Все хорошо.
Вот только иногда шальной ветер приносит в кабинет тяжелый запах далеких цветов.
Вот только иногда солнце на закате путается в полумгле листьев.
Вот только иногда дождь падает тонкими нитями, сквозь которые сияет ослепительный свет.
Вот только иногда звезды светят в прорехах облаков на голубоватом вечернем небе.
Вот только влюбленных глаз никто не спрячет.
И тогда грезится невозможное.
Что бы ни говорил Юмичика, самые красивые люди в Сейретее - это все-таки Кучики. И приемная Рукия в этом смысле ничем не отличается от главы клана. Вообще, о том, что она - приемная, вспоминаешь не сразу. Те же фиолетовые глаза и прямые черные волосы. Та же фарфоровая кожа. Те же тонкие черты. То же хрупкое телосложение. Тот же тяжелый характер: упрямство, пунктики... Та же неуемная сила. Даже манера появляться у них одинаковая.
Комамура никогда об этом не задумывался, но после бегства Тоосена Кучики стоит рядом с ним. Одежда аристократа источает тончайший, почти неуловимый аромат благовоний. Он хрупок и грозен. И Комамура старается поменьше дышать на собрании.
С Рукией он столкнулся случайно в коридоре. Она пришла за Ренджи, который искал Ибу. Выбежала из-за поворота, уткнулась в мягкий живот, подняла огромные испуганные глаза, опознала морду, выдохнула "Извините" и помчалась дальше.
А Комамура остался в коридоре, смотреть ей вслед думать о том, откуда берутся на земле такие эльфеныши.
В один весенний день двери административного офиса распахнулись, и на пороге замер рядовой.
- Капитан Комамура, к вам посланец от капитана Укитаке.
На лице рядового застыло изумленное благоговение. Комамура поцарапал когтем кисточку.
- Проводите ее сюда, - наконец, решил он и принялся выбираться из-за стола.
Дверь раскрылась еще раз, юноша почтительно поклонился, и в офис вошла гостья.
- Кучики Рукия, - склонил голову Комамура.
- Капитан Комамура, я всего лишь рядовой, - смутилась она, кланяясь.
- Какое же дело привело вас ко мне?
Она опустила глаза. После столь почтительной встречи ей, видно, неловко просить. Но дело есть дело, и огромные фиолетовые глаза распахнулись вновь.
- Не могли бы вы передать мне седьмой отчет.
Ай да Укитаке! Попробуй откажи.
- Да, конечно. Подождите здесь. Могу я предложить вам чаю?
Потрясена.
- Нет-нет, не стоит беспокойства.
Комамура с облегчением вышел из офиса. В архиве долго искал нужную папку, неловким жестом обрушил полполки, выругался, расстроился, что выругался, поцарапал книгу, водворяя ее на место, ринулся было наводить порядок на каком-то стеллаже, потом взял себя в руки, стал мужчиной, вцепился в искомую папку, как в последнее бревнышко посреди океана и распахнул дверь уверенным жестом.
Рукия стояла возле окна, сложив руки за спиной, и любовалась видом. На шум двери обернулась, и легкая теплая улыбка озарила ее лицо.
- Спасибо! - сказала она, бережно принимая из рук Комамуры папку. - Позвольте откланяться.
И, быстро поклонившись, вышла.
Комамура постоял посреди офиса, бездумно рассматривая дверь, затем вернулся к бумагам. Впрочем, дело не ладилось. Вместо того, чтобы терпеливо заполнять бумаги, он сажал кляксы и мечтал.
Через неделю был праздник. Шинигами, кроме тех несчастных, которым предстояло курировать это мероприятие и следить за порядком в Обществе душ, сбросили форму, достали из дальних углов гардеробов праздничные кимоно и теперь кучковались со смехом, прибаутками и побасенками. Комамура в этих сборищах не участвовал. До фейерверка он должен был следить за порядком в одном очаровательном перелеске на периферии праздника, где отдыхали от шума и восхитительных происшествий праздника нарядные и счастливые люди. Общее безудержное веселье докатывало сюда эхом, и Комамура был доволен. Он тихо стоял в тени раскидистого клена, когда на полянку рядом с ним с веселым смехом высыпала стайка тоненьких девушек. Комамура улыбнулся и стал приглядываться, не мелькнет ли где лисий хвост кицунэ. Веером развевались полы драгоценных кимоно. Все-таки фурисодес - страшная вещь, его не отразишь ничем. Но все чаще и чаще распознавал Комамура в этой волшебной толпе знакомые лица, и эти маленькие клочки повседневности, вплетаясь в окружающее колдовство, как драгоценные камни в дорогую вышивку, напоминали, что удивительное ближе, чем это можно подумать. Приглядевшись, Комамура понял, что собрались здесь чаровницы не просто так: кусочки чего-то неразличимого ходили из рук в руки. Очевидно, имел место легкий пикник, без посуды и скатерти, с кусочками каких-то лакомств. Комамура улыбнулся, и тут нежданное видение поразило его: девушки вдруг брызнули в стороны, и в центре этой веселой толпы показались или нет темная копна пышных волос и печальные фиолетовые глаза? Комамура замер, подавшись к полянке и присталоно вглядывался в мелькающие туда-сюда фигуры. Не она, не она, не...
- Комамура-тайчо.
Да вот же, стоит прямо перед ним. Протягивает какой-то ломтик.
- Возьмите. Обидно, наверно, нести службу в праздник?
Комамура осторожно принял эфемерное белое печево.
- Праздник здесь краше, чем на шумных улицах. Он не оставляет меня в стороне.
Рукия улыбнулась. Вместо привычной мешковатой формы на ней было нечто темное, шитое золотом, явно дорогое и очень струящееся. Шло чрезвычайно.
- Да и самое прекрасное, что есть у этого дня, я могу видеть и здесь, - склонил голову Комамура. Рукия зарделась.
- Спасибо, Комамура-тайчо. Не скучайте!
И она присоединилась к подружкам, которые уже с хохотом и взвизгами снова собирались поплотней и явно собирались уходить.
Комамура вздохнул и прижался спиной к дереву.
На фейерверк он опоздал. Шел тихо, неспешно, думая встать где-нибудь с краю, как вдруг резануло по сердцу - за плотными рядами рослых шинигами металась невысокая фигурка. Черная толпа стояла, как стена, не реагируя на просьбы и тычки. Рукия начала подпрыгивать. Этого Комамура уже не вынес. Подошел, кашлянул и поинтересовался:
- Вы позволите?
Рукия остановилась. Повернулась. Убрала с глаз выбившуюся лишнюю прядку. Улыбнулась.
- Как вам будет угодно.
Комамура опустился на колени, подставляя плечо. Рукия бодро вспорхнула на мягкую подставку, оперлась ладошкой на холку. Капитан медленно поднялся. Девушка пару раз покачнулась, затем вдруг задержала дыхание и разразилась неаристократичным визгом.
- Это здорово, это просто потрясающе! Капитан Комамура, спасибо, спасибо большое!
Тонкие ножки отчаянно болтались в воздухе в опасной близости от капитанских глаз. На небе один за другим распускались огненные фонтаны. Мятный вечерний ветерок охлаждал кожу. С левого фланга тянуло жженым сахаром.
И в этот момент, когда Комамура почти перестал существовать, под ухом раздался хрип:
- Не надумал подраться?
На плечо Зараки вылезла Ячиру, посмотрела наверх и надула губки.
- Или ты здесь работаешь подставкой для Кучики?
- Кучики-сама вольна сидеть, где хочет, - максимально холодно уронил Комамура.
Зараки фыркнул. Рукия показала Ячиру язык. Диалог был окончен.
Но кто бы сказал, что это было не красивое зрелище - два титанических капитана, с хрупкими девчонками на плечах, на фоне распускающихся гроздий света?
Осень медленно стряхивала с ветвей тяжелые листья. На лесной опушке в замешательстве стоял Комамура. Перед ним, свернувшись клубочком, спала на ножнах своего занпакто Кучики Рукия. И что было делать? Будить? Невозможно. Оставить как есть? Простынет. Комамура скинул с плеч хаори и накрыл им девушку. Рукия заворочалась во сне, подтягивая теплую белую ткань к подбородку и закутываясь в нее, как в кокон. Все будет в порядке.
А вечером в двери административного офиса опять постучали. Комамура открыл. На пороге стояла она. В ее руках был белый сверток. Комамура молча взял из ее рук накидку, и вдруг она на долю секунды сжала его лапу. Он посмотрел ей в глаза. Они сияли.
Сайджин всю ночь не спал.
А утром узнал, что Кучики сошел с ума. И Зараки тоже.
На этой безумной свадьбе многим было неловко, и Комамура не стал исключением. Он бы, может, и не пошел, но от приглашения еле ощутимо пахло духами. Ей он отказать не мог. И в результате стоял в углу, притворяясь, что его нет, и смотрел, как она в дорогом праздничном кимоно приветствует гостей. Вдруг резкий поворот головы... совсем случайно... не успел отвести взгляд... Ему показалось, или на несколько секунд приличная радость исчезла с ее лица, и что-то иное, более глубокое, изменило тонкие черты? Как бы то ни было, от НИХ лучше держаться подальше.
Вот только как заставить себя в это поверить?
Откуда она научилась вот так вырастать из-под земли прямо перед Комамурой? Когда большие глаза вот так открыто смотрят в твои, кажется, все дурное, что сделал за свою жизнь, оковывает по рукам и ногам. Комамура молчал, не в силах отвести глаз от прекрасного видения.
- Капитан Комамура, вы танцуете?
Она танцевала легко и долго, глаза сияли, на губах играла улыбка. Танцевала только с ним, и он слышал легкий ропот возмущения. Пусть говорят, что хотят.
Завтра он будет держаться от НИХ подальше. А сегодня украдет кусочек счастья. И будь что будет.
На темной воде играли блики. Почему так пустынно в сердце после праздника? Из лап тревожно быстро бежала вода. Маленькие крупицы счастья, застрявшие в серце свербящими песчинками - вы были или нет? Крошечные воронки кружили листья. По складкам ряби летали водомерки. Уходило лето, и ничего не случилось. Приближалась зима.
Рядом с Комамурой опустилась легкая фигурка. Ничего не надо говорить. Он убрал полы хаори. Она смотрела на воду, долго-долго следила за танцем пойманных листьев, повернула голову и посмотрела на него. Долгий, печальный взгляд. Она собиралась с духом. И, наконец, выпалила:
- Капитан Комамура, вы знаете, почему брат затеял это безумие?
Музыка спасет мир!И главным спасителем будет Калефорняк!!
|
| |
| |
